[Назад к списку]
С тех пор как появилась Lacrimosa, приходится говорить уже о новом образовании в области Hard & Heavy, которое корнями уходит в Gothic и Dark Wave и, следовательно, не укладывается ни в одно из общепринятых понятий. Наряду с успешным туром можно отметить взлет в чартах последнего альбома Inferno. В этот факт не может окончательно поверить и сам Тило Вольфф - солист и основатель Лакримозы.
По его словам, все начиналось совершенно безобидно:
- Изначально я лишь хотел окружить мои тексты какими-нибудь звуковыми коллажами...
- Какие тексты?
- Ну, раньше я писал короткие истории, рассказы или просто тексты. А потом у меня появилась идея, что можно было бы все это озвучить фоновыми шумами. И однажды, будучи на студии, я попробовал воплотить идею, и это меня захватило. В итоге звуковые коллажи вылились в музыку.
- После этого образовался проект Lacrimosa, состоящий из одного человека. Как получилось, что ты стал работать вместе с Анне Нурми?
- С момента создания Лакримозы я хотел работать с одной своей подругой. Но мы слишком быстро рассорились. С тех пор я искал ей замену. Не то чтобы очень активно, но идея постоянно присутствовала. Однако так как я искал не просто хороший голос, а ту, которая может выразить и чувства, все это длилось достаточного долго - вплоть до выхода четвертого альбома. В Анне я нашел как раз то, что нужно.
- И так как у вас одинаковые музыкальные корни, конфликты удерживаются в рамках...
- На следующем диске Анне будет больше петь и, надеюсь, больше сочинять, и песни, которые попадут на альбом, выражают то, что должно быть выражено в соответствии с чувствами, не важно - мои это песни или Анне. В общем, мы находимся примерно на одном уровне, поэтому никто из нас не боится, что, в конце концов, на пластинке окажется то, что кому-то из нас не по душе.
- Как обстоят дела с остальными музыкантами? Они снова сменятся?
- Нет. Хотя и сложилось так, что в данный момент Lacrimosa - это я и Анне, но АС и Ян (ударник и гитарист - прим. ред.) еще какое-то время останутся и в студии, и на сцене, так как их работа нас полностью удовлетворяет. Они, правда, не будут писать песен, но будут участвовать в претворении их в жизнь, так что в настоящее время мы просто прекрасная команда.
- По сравнению с предыдущими работами, Inferno стал относительно тяжелее. Каким образом это произошло?
- В принципе, я бы не назвал стиль Лакримозы готическим роком или металлом. Я полагаю, что на Inferno гитары были впервые записаны как полагается, но я бы не сказал, что это металлические гитары. Inferno и Satura не слишком расходятся в музыкальном плане, но что касается продюсерской работы, то это небо и земля. Я хотел получить именно такой гитарный саунд потому, что с одной стороны я сам с удовольствием слушаю металл, а с другой - потому, что по содержанию, Inferno должен был быть помпезным, излучать достаточно энергии.
- Ты наверняка слушаешь не только металл?
- Кроме джаза, регги, хип-хопа и техно, я слушаю практически все, включая классику и прочее. Все зависит от того, как слушать музыку, а я слушаю ее так, как я ее делаю, т.е. сердцем. В общем же, для моих музыкальных пристрастий характерно следующее: чем жесте, тем лучше, но с другой стороны, мне очень нравится чувственная и депрессивная музыка. Случается, что после прослушивания весьма жестких вещей или пассажей мне необходимо что-нибудь спокойное, т.е. прямо противоположное.
- Тексты на новой пластинке очень интересны, но в то же время чрезвычайно абстрактны. О чем все-таки в них речь?
- В принципе, Inferno - это хвалебная песнь жизни. Возможно, это немного сбивает с толку, но ведь на пластинках Лакримозы рассказывается постоянно одна и та же история, и если рассматривать Inferno относительно его предшественников, то можно увидеть сходную, особенно с Сатурой, концепцию построения. Я не собираюсь впредь разбирать по полочкам и объяснять тексты, т.к. считаю, что произведение искусства не обязательно должно нести в себе определенное послание, как, например, "не кончайте жизнь самоубийством" и т.д. Эта идея может скрываться где-то внутри, но никогда не будет высказана открыто. Искусство не должно позволять себе каким-либо образом влиять на зрителя или слушателя, ему дозволено лишь открывать двери и указывать путь. Все остальное - не искусство, а политика. И с Лакримозой дело обстоит так, что каждый, кто слушает песни или читает тексты, может составить свое собственное представление. Обычно я пишу свои тексты в такие моменты, когда я отнюдь не в праздничном настроении. Поэтому и чувства не всегда позитивны. Для меня было очень важно показать на Inferno, что жизнь имеет не только светлые стороны, но что именно поэтому стоит бороться, снова и снова вставать, и снова продолжать бороться. Я люблю жизнь и благодарен ей, что могу каждое утро вставать здоровым, и не имею никакого желания затягивать на шее петлю. Такая точка зрения, возможно, существует еще потому, что у меня были и другие моменты, благодаря которым я научился ценить жизнь. Именно поэтому пластинки Лакримозы, и прежде всего - две последние (Satura и Inferno - прим. пер.), носят позитивный характер.
- На переднем плане в твоих текстах стоит лишь выражение собственных чувств, или же ты все-таки хочешь в какой-то мере повлиять на слушателя?
- Любой творческий человек, который делает свои произведения достоянием общественности, а потом говорит, что он творит только для себя, в некотором роде лжет. Вначале я создавал для себя самого, но со временем эта ситуация изменилась. И я тем более хочу оказывать какое-то влияние, когда радуюсь, получая письма от людей, которые пишут, что испытывают схожие чувства, и что моя музыка, и прежде всего - тексты, придают им силы. Я претендую лишь на то, чтобы давать с помощью моей музыки силу другим людям, и, конечно, я очень рад, если мне удается уберечь того или иного человека от самоубийства.
- Всегда ли реакция на тексты та, которую ты ожидаешь?
- В основном - да. Случается, конечно, что люди просто не понимают тексты и позволяют себе такие интерпретации, которые имеют к моим текстам не большее отношение, чем пицца. Иногда, когда люди интерпретируют все в негативном направлении, я начинаю спрашивать себя: имею ли я вообще право писать подобные тексты? Опасность, что кто-нибудь поймет их неверно, т.е. негативно, конечно же, существует. И я был бы обязан умереть, если все, что я делаю, все мое существование, побудило бы кого-нибудь выброситься из окна...
[Назад к списку]